Серьезная рефлексия идей целого и части начинается с Аристотеля, который выдвинул ряд основополагающих идей, выводящих за рамки их обыденного, повседневного понимания. Обыденное представление базируется на том, что часть "находится в целом". Аристотель подверг логическому анализу отношение "находиться в". Он различил 8 модусов, "нахождения в". Они таковы: нечто находится в другом,

	как его составная часть (палец руки, стена дома),
	как целое в своих составных частях, например, дом находится в своих стенах, крыше и фундаменте,
	как вид в роде, например, человек входит в число животных,
	как род в своих видах, например, животное содержится в человеке,
	как форма по отношению к содержанию (душа для человека),
	как его начальная сущность, например, власть в правителе,
	как конечная цель, например, добродетель в счастье,
	как содержимое в содержащем, то, что помещено, занимает место.

1. В области количества: а/ всякая величина, входящая в другую величину,

б/ единицы измерения.

2. Видовые понятия по отношению к роду.
3. Элементы целого, получающиеся из соединения материи и формы.
4. Составные части понятия (род и вид в определении).

Наконец, третье. Части получаются лишь из "количественно определенной" вещи. Это означает, что идея части не применима к бесконечному и всему, что отвечает определениям бесконечного - простому, единому и т.п.

Понятие целого определяется Аристотелем через понятие части. Оно имеет 3 аспекта: 1/ то, что имеет всё полагающееся и объемлет объемлемое, образуя нечто единое; 2/ множество, объединенное в единство либо а) общностью природы, либо б) связью; 3/ то, что имеет начало, середину и конец. Например, "целая жизнь".

Это простое понимание дополняется другими. Аристотель подчеркивает наличие в целом момента некоторой организованности: это и наличие начала, середины и конца и то, что части занимают определенное место, так что его изменение значимо для целого. В противовес этому существуют совокупности, у которых место частей не имеет значения (например, вода, огонь). Упоминает Аристотель и возможности потенциального существования частей.

Не в очень четкой форме, но все же Аристотель высказал идею о различении дифференцированного и континуального целого /не употребляя этих слов/. Есть вещи, где части объективно существуют как выделенные внутри целого, как бы относительно отграниченные друг от друга, например, части агрегата /любой машины/. Это уместно назвать дифференцированным целым. И есть целые /например, слиток золота, стакан воды, кусок глины/, где как бы нет частей, но их можно получить фактическим разделением. Такие целые уместно назвать континуальными, в них части существуют потенциально. Например, из обрезка бревна можно напилить досок, брусьев, кубиков, вырезать скульптуру и т.п. Можно считать, что всё это в качестве потенциальных частей содержится в бревне. Только благодаря этому объективному факту эти части и можно получить (согласно аристотелевской экспликации, что часть это то, на что можно разделить количественно определенное целое). Ведро воды подобных потенциальных частей в себе не содержит, поэтому их оттуда нельзя извлечь (если не превратить воду в лед).

Существенный вклад в рефлексию целого и части внес Кант, различивший органическое и неорганическое целое и, соответственно этому, органические и не органические части. При этом речь шла именно о различении организмов (живых) и не организмов, Кант не придал введенному различению общего логического смысла.

Сопоставляя организм и механизм (и то и другое состоит из частей), Кант показал, что назначение и взаимодействие частей в том и другом различаются. В организме части связаны в целое как бы телеологическим принципом: все части функционируют ради сохранения целого, и потому вне этого целого теряют смысл, перестают быть тем, чем они были в организме.

Кант рассуждает о части и целом не тематически, а в связи с проблемой целевой детерминации, с проблемой "организм - цель природы". Он сравнивает организм и часы и видит принципиальное различие в том, что организм способен восстанавливать утраченное, и части могут рождать части, а в часах этого нет. Поэтому организм может быть понят лишь при использовании телеологического принципа, совершенно не нужного для объяснения часов. Но взгляд Канта логически несколько ограничен. Можно понять органическое целое шире -что и было сделано позднее.

Часть и целое - "самостоятельности". Это значит, что как понятия они правомерно существуют как бы независимо друг от друга. Кажущимся образом мы можем использовать в дискурсе одно без другого. Например, "в этой части дома мы оборудуем мастерскую". Кажется, что речь идет именно о части и только о части. На самом деле в словах "части дома" "светится" "целое дома". В идее части "светится" целое, а в идее целого "светится" часть. Нельзя употребить слово "часть", не имея в качество фона то целое, частью чего и является данная часть. Часть и целое имеют бытие лишь в тождестве друг с другом. Онтологически это означает, что часть является частью только тогда, когда она находится в целом. А целое только тогда вот это целое, когда, говоря словами Аристотеля, содержит в себе "все ему полагающееся". Гегель не ограничивает полагающееся существенным (это имеется в виду у Аристотеля), а имеет в виду все наличное. В этом смысле логически, всякий объект есть органическое целое, без любой своей части любое целое - не оно само, а другое. И любая часть вне своего целого по определению уже не часть, а просто вещь.