В душе любого народа таится жажда беспредельного совершенства, стремление к воплощению идеала. Одно из доказательств тому - существование искусства во все времена и у всех народов. Порождая больших и малых художников ни один народ не отрекался от непосредственной художественной деятельности, не передоверял ее всецело своим гениям, утоляя жажду прекрасного лишь одними шедеврами. Шедевры в искусстве не могут рождаться ни с того ни с сего, на пустом месте они появляются только на исторической почве, достаточно подготовленной, обогащенной повседневным и повсеместным народным творчеством.

Нельзя отделить, обособить, отщепить гениальные творения от народной жизни. Как бы мы не старались, они все равно останутся лишь проявлением наиболее редкого и удачного утоления народной жажды идеального в красоте. Идеала достичь невозможно, но кому помешало стремление к нему? И разве не в этом стремлении познается, что похуже, а что и совсем никуда не годится?

Народное искусство трудно выделить из единого целого крестьянской жизни, из всего его уклада. Оно очень прочно переплеталось с трудовыми, бытовыми и религиозными явлениями. Стремление к прекрасному сказывалось в драматизированных обычаях и обрядах, из которых и состоял весь годовой и жизненный цикл отдельного человека, всего селения, всей этнической группы.

До сих пор не только бытовые, но и некоторые трудовые явления носят ритуальный характер. Но ритуал - это всегда действо, а действо - это уже драма .

За драматическим образным действом у славян, связанным с тем или иным обрядом, целесообразно закрепить термин "игрище". Игрища устраивались как в помещении (на вечерках, вечорницах, беседах, посиделках, субботках) У так и на улице или в традиционном месте за околицей села.

Наиболее обширный материал для суждений о народном драматическом творчестве славян представляет разнообразный цикл святочных увеселений, весьма популярных в России, на Украине. Во время святок исполнялись игрища, игры и сценки различного содержания, в это же время давались представления и народные драмы.

Святочные игрища и игры генетически связаны с древнеславянскими аграрными праздниками или с культом предков, составляют общее наследие русского, украинского и белорусского народов. Наиболее характерным типом святочного игрища у славян было вождение "козы", которое сопровождалось хоровым пением и коллективным действом с участием ряда персонажей: деда, цыгана, молодички, барыни, смерти, лекаря.

В России вождение "козы" не было повсеместным (оно не наблюдалось на севере), но сохранилось в западных, центральных и южных губерниях. Более распространенным у русских было вождение "коня", "кобылки", "быка", "медведя", "гуся", "курицы". Наряду с зооморфными масками в святочных хождениях ряженых участвовали и фантастические: смерть, черт, бука, баба-яга, кикимора. Бытовые: дед, старик, старуха, нищий, молодица. Сословные: бояре, барин, офицер, солдат, казак, купец, поп, лекарь и другие. Вследствие этого в действах ряженых развивались импровизированные бытовые комические сценки.

Другую группу святочных увеселений составляют разнообразные эротические игрища и игры, в которых присутствуют растительная, зооморфическая - "Бык", "Ящур" и производственная символика - "Игра в кузнеца", переплетаются мотивы любви и смерти. В некоторые любовные игры проникали и социальные мотивы, заимствованные из народных комедий. Так известны варианты игры "В барина", где изображается "женитьба" парней на девушках с разрешения барина, который сам пытается обольстить девушек.

В масленичной процессии принимали участие ряженые: старик, старуха, воевода, скоморохи, чернец, купец,

На Украине ив Белоруссии масленичное карнавальное шествие не было столь распространенным, но могли исполняться те же игрища,что и на святках. Игровые элементы содержались также в обряжении "новорожденной" "солодки", ее "крещении" и "похоронах", в обычае "возить молодуху" в корчму у белорусов, эти элементы сближают восточнославянскую масленицу с западнославянской (польской, словацкой).

Наряду с хороводными играми во время весенне-летних праздников исполнялись игры карнавального типа - проводы русалки в поле, похороны Ярилы. Проводам русалки соответствуют обходы полей на "зеленые святки" с "королевой" в Польше, шествия "короля" и "королевы" со свитой в Чехословакии. У южных славян распространение получили групповые шествия празднично наряженных девушек - "Кралице", "Леле", "Русалки".

Особенно наглядно эволюция обрядового игрища может быть выявлена на материалах, относящихся к "Костроме", которая известна в трех видах: как обрядовое игрище, как детская игра, как драматическая игра взрослых, включающая элементы бытовой сатиры. В русских играх чучело Костромы обычно наряжалось в женское платье либо Кострому изображала девушка или девочка. Реже Кострома делалась в виде чучела мужчины - "Костру б".

"Кострома" - яркий образец игрища, вышедшего из обряда и превратившегося в драматическую игру, в которой бытовые элементы перекрыли ритуальную основу.

Превращение обрядового игрища, в игру - не единственный путь формирования народной драмы восточных славян. Во время народных праздников "водились" различные драматические игры, генетически не связанные с обрядом. Сюжеты необрядовых игр часто черпались из общественной и семейной жизни человека, воспроизводились отношения между мужчиной и женщиной, сатирически изображалось поведение помещиков, купцов, чиновников, служителей церкви и т. п., примером могут служить украинские игры: "Млын", "Мать и дочки", белорусские - "Пан", "Староста", "Писарь", русские - "Скоморохи", "Игумен" и т. п.

Особый интерес представляла игра "Водитель барина". Она состояла из нескольких сцен: купли-продажи товара, суда и наказания. Действующими лицами были барин, купец с жеребцом. В этом случае драматическая игра эволюционизировала в малую народную драму - комедию. Аналогичный процесс наблюдается во многих действиях.

"Достойное место в народном театральном искусстве занимает любимое всеми представление с медведями - "Медвежьи потехи". Поводыри в течение многих веков бродили по дорогам России, были частыми гостями на скромных деревенских праздниках и городских ярмарках. Самыми первыми поводырями медведя были, скорее всего, "веселые люди" - скоморохи. Появление медведя всегда сопровождалось восторгом, восхищением и уважением. По языческим представлениям, медведь - родственник или даже прародитель человека. Верили, что священное животное имеет прямую связь с плодородием, здоровьем, продолжением рода, благополучием. Искусство поводыря заключалось не только в хорошей дрессировке животного, но и умение наполнять содержанием и определенным смыслом все движения медведя. Самые смешные моменты возникали от неожиданной трактовки медвежьих жестов, смелых сопоставлением людей [3], потому и получались то добрый юмор, а то и злая сатира. В "Медвежьих потехах" медведь играл роль человека, а наряженный человек, например, козу.